Артур Кларк - Свидание с Рамой [Город и звезды. Свидание с Рамой]
Прокторы не пошли за ним в комнату. Им было известно, что выход из нее только один, и они расположились снаружи. Не имея инструкций касательно робота, они позволили ему сопровождать Олвина.
У них не было ни малейшего желания связываться с этой машиной, чужеземное происхождение которой было так очевидно.
Как только стена за ним сомкнулась, Олвин материализовал свой любимый диван и бросился на него. Комната была пуста, если не считать этого дивана, на котором он развалился, да робота, по-прежнему глядящего на него широко раскрытыми глазами неизмеримой глубины.
Действуя по внезапному наитию, Олвин вызвал номер, который Хедрон дал ему еще тогда, давно, в башне Лоранна. Ответа он, само собой, не ожидал, но всегда сохранялась вероятность, что Хедрон оставил для него весточку.
Догадка оказалась справедливой. Но вот содержание послания было потрясающе неожиданным.
…Стена растворилась, и перед ним оказался Хедрон. Шут выглядел усталым и нервничающим, это уже был не тот, уверенный в себе, слегка циничный человек, что направил Олвина по тропе, ведущей в Лиз. В глазах у него таилось выражение загнанного зверя, а голос звучал так, словно времени на разговоры у него уже не оставалось.
— Это запись, Олвин, — начал он. — Ее можешь просмотреть только ты, и я разрешаю тебе использовать то, что сейчас узнаешь, так как тебе заблагорассудится. Мне уже все равно.
Когда я возвратился в усыпальницу Ярлана Зея, то обнаружил, что Алистра следила за нами. Надо думать, она сообщила Совету, что ты покинул Диаспар и что я тебе в этом помог. Очень скоро прокторы кинулись меня искать, и я решил уйти в подполье. Я к этому привык, мне уже приходилось поступать точно так же, когда некоторые мои шутки не встречали понимания… (Вот он, старый Хедрон! — подумал Олвин). Им бы не найти меня и за тысячу лет, но я чуть не попался кому-то постороннему. В Диаспаре есть чужаки, Олвин! Они могли прийти только из Лиза и они ищут меня. Не знаю, к чему бы, но мне все это как-то не нравится. То обстоятельство, что они меня чуть не сцапали — это в городе-то, где все для них, казалось бы, должно быть необычно и чуждо, — свидетельствует, что они вооружены телепатическими способностями. Я мог бы схватиться с Советом, но тут передо мной какая-то непостижимая угроза, и противостоять ей я не решаюсь.
Ты, конечно, уже догадался, что я последовал обратно, в Зал Творения, в безопасный мир Хранилищ Памяти. Что бы ни случилось, я целиком и полностью доверяюсь Центральному Компьютеру и силам, которые ему подвластны во имя процветания Диаспара. Если что-то нарушит работу Центрального Компьютера, крышка всем нам. Ну, а если нет, то мне нечего опасаться.
Я никогда не понимал тебя, хотя было время — я был достаточно тщеславен, чтобы думать, что понимаю. Правду знает только Центральный Компьютер, и он же знает правду о тех Неповторимых, которые время от времени, на протяжении минувших тысячелетий, появлялись и бесследно исчезали.
Вот и все. Не знаю, что мне еще сказать…
Какое-то мгновение Хедрон-Шут, которого больше не существовало, если не принимать во внимание калейдоскоп электрических зарядов в ячейках Памяти города, — еще смотрел на Олвина — с неприязнью и, похоже, с грустью. После чего экран опустел.
Когда изображение исчезло, Олвин долго еще оставался недвижим. Хедрона он не любил. Эксцентричная натура Шута не располагала к более личностным отношениям, даже если бы Олвин и стремился к ним. И все же, размышляя сейчас над прощальными словами Хедрона, он был буквально ошеломлен внезапно пробудившимися угрызениями совести. Шуту пришлось бежать в будущее именно из-за него, Олвина!
Кому еще в Диаспаре он навредил, кого опечалил? Он подумал о Джизираке, своем наставнике, который был так терпелив с ним — своим, должно быть, самым трудным учеником. Он припомнил все самые малейшие знаки доброты, которые высказывали ему его родители все эти годы. Теперь все это представлялось ему конечно куда более значительным, чем в свое время… И еще он подумал об Алистре. Она любила его, а он то принимал, то отвергал ее любовь — по прихоти. Быть может, откажись он от нее совсем, она была бы хоть чуть-чуть счастливее?
Его раздумья прервал мелодичный звонок стенного экрана. Тембр подсказал ему, что кто-то лично явился навестить его. Он дал сигнал впустить гостя и через несколько мгновений оказался лицом к лицу с Джизираком.
Наставник выглядел суровым, но враждебности в нем не чувствовалось.
— Меня попросили привезти тебя в Совет, Олвин, — сказал он, — Совет ждет, он хочет выслушать тебя, — Тут Джизирак заметил робота и принялся с любопытством его разглядывать, — Это, значит, и есть тот самый спутник, которого ты привез с собой! Я полагаю, ему лучше отправиться с нами.
Это как нельзя более устраивало Олвина. Робот однажды уже вызволил его из опасной ситуации и, возможно, придется снова прибегнуть к его помощи…
Алистра ждала их на пандусе, сбегающем к улице. Даже если бы Олвину и хотелось взвалить на нее вину за ту роль, которую она сыграла в обнаружении его тайны, у него не хватило бы на это духу. Ее отчаяние было слишком очевидно, а когда она метнулась к нему навстречу, глаза у нее были полны слез.
— Ах, Олвин! — всхлипывала она, — Что им от тебя нужно?..
Он взял ее ладони в свои с нежностью, которая удивила их обоих.
— Не волнуйся, — проговорил он. — Все будет хорошо. В конце концов, даже в самом худшем случае Совет может всего лишь отправить меня снова в хранилища Памяти, но мне как-то в это не верится…
Осторожно опустив руку девушки, он повернулся и следом за Джизираком направился к Залу Совета.
В приемной они подождали всего несколько минут, но Олвину этого хватило, чтобы подивиться, почему, если ему не страшно, он ощущает эту странную слабость в ногах. Ощущение было знакомо по тем временам, когда в Лизе он с трудом заставлял себя взбираться по склону холма, с которого Хилвар показал ему водопад и с вершины которого они увидели взрыв света, приведший их в Шалмирейн. Что-то сейчас поделывает Хилвар, подумал он, и суждено ли им встретиться снова? И тотчас же ему стало страшно важно, чтобы это оказалось возможным.
Огромные двери уплыли в стороны, и вслед за Джизираком он ступил в Зал Совета. Все двенадцать его членов уже сидели вокруг своего, сделанного в виде полумесяца стола, и Олвину польстило, что он не увидел ни одного не занятого места. Возможно, впервые за много столетий Совет собрался в полном составе.
Большинство членов Совета Олвин знал в лицо, и вид такого числа знакомых придал ему уверенности. Как и Джизирак, эти люди не казались настроенными враждебно, они были просто изумлены и сгорали от нетерпения. В конце концов это были носители здравого смысла. Они могли испытывать раздражение от того, что кто-то доказал им, что они ошибаются, но в том, что они затаили против него недоброжелательство, Олвину не верилось. Когда-то такой вывод мог оказаться чересчур поспешным, но человеческая природа в некоторых смыслах изменилась к лучшему.
